Неточные совпадения
— Вот-с копию извольте получить, а контракт принадлежит сестре, — мягко отозвался Иван Матвеевич, взяв контракт в руку. — Сверх того за огород и продовольствие из оного капустой, репой и прочими
овощами, считая
на одно лицо, — читал Иван Матвеевич, — примерно двести пятьдесят рублей…
Оттуда мы вышли в слободку, окружающую док, и по узенькой улице, наполненной лавчонками, дымящимися харчевнями, толпящимся, продающим, покупающим народом, вышли
на речку, прошли чрез съестной рынок, кое-где останавливаясь. Видели какие-то неизвестные нам фрукты или
овощи, темные, сухие, немного похожие видом
на каштаны, но
с рожками. Отец Аввакум указал еще
на орехи, называя их «водяными грушами».
Мы вышли к большому монастырю, в главную аллею, которая ведет в столицу, и сели там
на парапете моста. Дорога эта оживлена особенным движением: беспрестанно идут
с ношами
овощей взад и вперед или ведут лошадей
с перекинутыми через спину кулями риса,
с папушами табаку и т. п. Лошади фыркали и пятились от нас. В полях везде работают. Мы пошли
на сахарную плантацию. Она отделялась от большой дороги полями
с рисом, которые были наполнены водой и походили
на пруды
с зеленой, стоячей водой.
Мы шли по полям, засеянным разными
овощами. Фермы рассеяны саженях во ста пятидесяти или двухстах друг от друга. Заглядывали в домы; «Чинь-чинь», — говорили мы жителям: они улыбались и просили войти. Из дверей одной фермы выглянул китаец, седой, в очках
с огромными круглыми стеклами, державшихся только
на носу. В руках у него была книга. Отец Аввакум взял у него книгу, снял
с его носа очки, надел
на свой и стал читать вслух по-китайски, как по-русски. Китаец и рот разинул. Книга была — Конфуций.
Вследствие того что весна здесь наступает поздно, староверы пашут только в мае, а косят в августе. Та к как лето туманное и холодное, то хлеба созревают тоже поздно. Уборка их производится в конце сентября, а иногда затягивается и до половины октября. Все
овощи, в особенности картофель, растут хорошо; не созревают только дыни и арбузы. Период цветения растений и созревания плодов по сравнению
с бассейном Уссури,
на одной и той же широте, отстает почти
на целый месяц.
По сравнению
с овощами, которые мы видели
на Фудзине, эти огородные растения были тоже отсталыми в росте. Одним словом, во всем, что попадалось нам
на глаза, видна была резкая разница между западным и восточным склонами Сихотэ-Алиня. Очевидно, в Уссурийском крае вегетационный период наступает гораздо позже, чем в бассейне Уссури.
Целый день я бродил по горам и к вечеру вышел к этой фанзе. В сумерки один из казаков убил кабана. Мяса у нас было много, и потому мы поделились
с китайцами. В ответ
на это хозяин фанзы принес нам
овощей и свежего картофеля. Он предлагал мне свою постель, но, опасаясь блох, которых всегда очень много в китайских жилищах, я предпочел остаться
на открытом воздухе.
Я направился к одной фанзе. Тут
на огороде работал глубокий старик. Он полол грядки и каждый раз, нагибаясь, стонал. Видно было, что ему трудно работать, но он не хотел жить праздно и быть другим в тягость. Рядом
с ним работал другой старик — помоложе. Он старался придать
овощам красивый вид, оправлял их листья и подрезал те, которые слишком разрослись.
Я не понял его и подумал, что китайцы загоняют своих свиней
на ночь. Дерсу возражал. Он говорил, что, пока не убрана кукуруза и не собраны
овощи с огородов, никто свиней из загонов не выпускает.
Лепешки
на бобовом масле и чумизная каша
с солеными
овощами показались нам вкуснее самых изысканных городских блюд.
Распростившись
с китайцами, мы тронулись в путь. Я заплатил им за дрова и
овощи. Манзы пошли было нас провожать, но я настоял
на том, чтобы они возвратились обратно. Часов в 9 утра мы перевалили через водораздел и спустились в долину Владимировки.
Сзади дома устраивался незатейливый огород
с ягодными кустами и наиболее ценными
овощами: репой, русскими бобами, сахарным горохом и проч., которые, еще
на моей памяти, подавались в небогатых домах после обеда в виде десерта.
Во-первых, она купила его и заплатила довольно дорого; во-вторых, он может, пожалуй, оставить господ без фруктов и без
овощей, и, в-третьих, несмотря
на преклонные лета, у него целая куча детей, начиная
с двадцатилетнего сына Сеньки, который уж ходит в Москве по оброку, и кончая грудным ребенком.
На месте Угольной площади,
на углу Малой Дмитровки, где торговали
с возов
овощами, дровами и самоварным углем, делавшим покупателей «арапами», — чудный сквер
с ажурной решеткой.
Татары горячились не меньше нас; часто, кончив бой, мы шли
с ними в артель, там они кормили нас сладкой кониной, каким-то особенным варевом из
овощей, после ужина пили густой кирпичный чай со сдобными орешками из сладкого теста. Нам нравились эти огромные люди,
на подбор — силачи, в них было что-то детское, очень понятное, — меня особенно поражала их незлобивость, непоколебимое добродушие и внимательное, серьезное отношение друг ко другу.
С развитием
на Сахалине городской жизни растет мало-помалу и потребность в рынке; в Александровске уже определилось место, где бабы продают
овощи, и
на улицах не редкость встретить ссыльных, торгующих огурцами и всякою зеленью.
Дом стоял
на плоском берегу Малого Кипели и отделялся от него одним только огородом
с молодыми
овощами,
с грядками, изрешеченными белыми лутошками для завивки побегов сахарного гороха, и
с несколькими подсолнечниками.
Зарецкой приметил, что многие из них таскали за собой обывателей из простого народа,
на которых, как
на вьючных лошадей, накладывали мешки
с картофелем, репою и другими огородными
овощами.
Когда она ехала
на Кавказ, ей казалось, что она в первый же день найдет здесь укромный уголок
на берегу, уютный садик
с тенью, птицами и ручьями, где можно будет садить цветы и
овощи, разводить уток и кур, принимать соседей, лечить бедных мужиков и раздавать им книжки; оказалось же, что Кавказ — это лысые горы, леса и громадные долины, где надо долго выбирать, хлопотать, строиться, и что никаких тут соседей нет, и очень жарко, и могут ограбить.
«Они, — говорилось в челобитной, — стрельцам налоги, и обиды, и всякие тесности чинили, и приметывались к ним для взятков своих, и для работы, и били жестокими побоями, и
на их стрелецких землях построили загородные огороды, и всякие
овощи и семена
на тех огородах покупать им велели
на сборные деньги; и для строения и работы
на те свои загородные огороды их и детей их посылали работать; и мельницы делать, и лес чистить, и сено косить, и дров сечь, и к Москве
на их стрелецких подводах возить заставливали… и для тех своих работ велели им покупать лошадей неволею, бив батоги; и кафтаны цветные
с золотыми нашивками, и шапки бархатные, и сапоги желтые неволею же делать им велели.
Однако ж, воспоминание об
овощах (особенно ежели
с елеем), по-видимому, подействовало
на батюшку раздражительно. Он слегка поперхнулся, провел рукою по волосам, как бы отгоняя «мечтание», потом вздохнул и перешел к злакам.
Это был тот момент, когда
на улицах начинает показываться какое-то колеблющееся, словно приготовительное движение: дворники метут мостовую, открываются двери булочных, съезжаются возы
с овощами и зеленью; но настоящая толпа, настоящее движение еще не показываются.
Он сам «копал огород», сам его возделывал и засевал
овощами и сам же вывозил эти
овощи на Подол,
на Житний базар, где становился со своею телегою в ряду
с другими приезжими мужиками и продавал свои огурцы, гбрбузы (тыквы), дыни, капусту, бураки и репку.
Гряды
с луком,
с редькой,
с морковью и
с другими
овощами тянулись по «садам», и
на каждой грядке красовались яркие цветы маку и высоко поднимавшие золотые свои шапки подсолнечники…
Крестьяне и рыбаки уселись
на корточках перед плетеными лотками
с хлебом, плодами,
овощами, мясом, рыбой, материями.
— Похлебку
с картофелем да со свеклой, рыбешки какой ни
на есть подбавь, головизны, — приказывала Манефа. — Скоро новый
овощ поспеет, старый тоже пора изводить.
И вздумал благодетель устроить в таком месте, где много народа, постоялый двор и собрать в этом дворе всё, что только может быть
на пользу и
на удовольствие человеку. И устроил благодетель во дворе теплые горницы, и печи хорошие, и дрова, и освещение, и амбары, полные хлеба всякого, и подвалы
с овощами, и запасы плодов, и всякие напитки, и кровати, и постели, и всякую одежду, и белье, и обувь, и всего столько, что
на многих и многих достанет. Сделал так благодетель, а сам ушел и стал дожидаться, что будет.
Минут через двадцать маленькая двойка пристала к пристани, у которой толпилось несколько шлюпок
с судов, и Володя ступил
на набережную, довольно светлую, оживленную и шумную, против пристани, вблизи которой было несколько кабачков, и где под зелеными навесами, освещенными цветными фонариками, темнокожие каначки в своих живописных ярких одеждах продавали
овощи и фрукты.
Лето
на исходе, совсем надвигается нá землю осень. Пчелы перестали носить медовую взятку, смолкли певчие птицы,
с каждым днем вода холодеет больше и больше. Пожелтели листья
на липах, поспели в огородах
овощи,
на Николу-кочанного стали и капустные вилки в кочни завиваться. Успенский пост
на дворе — скоро придется веять мак
на Макавеев.
Тут били людей
на правеже воловьими жилами и тут же сидели
с ночвами и
с лоханями аскалонские рыбаки, предлагавшие живую рыбу, и торговки, продававшие: хлеб,
овощи и рыбачьи снасти.
Торговцы несли или везли
на ручных тележках тяжелые корзины
с рыбами,
с пряным испеченным мясом,
с душистыми пряничными орехами и
с овощами, состоявшими большею частью из огромнейших огурцов до фута длиною и из громадных дынь, достигавших до пуда весом.
Разрасталась, расширялась у него та дума, и, глядя
на синеву дремучего леса, что за речкой виднелся
на краю небосклона, только о том и мыслил Гриша, как бы в том лесу келейку поставить, как бы там в безмятежной пустыне молиться, как бы диким
овощем питаться, честным житием век свой подвизаться, столп ради подвига себе поставить и стоять
на том столпе тридесять лет несходно, не ложась и колен не преклоняя, от персей рук не откладая, очей
с неба не спуская…